Автор: Галина Андрюхина
3 курс ФТИИ Института имени Репина
2010 г.
Первая премия
Пятого конкурса «Люблю тебя, Петра творенье!»
Публикуется с согласия автора с сокращениями и указанием первоисточников
История дома в жизни Санкт-Петербурга и знаменитых россиян (1718-1917)
Век восемнадцатый
Есть такие дома в Петербурге, которые обладают особой аурой. Одним из таких является дом страхового общества «Россия» по Моховой улице 27-29. Я не случайно задумала написать работу именно об этом доме, потому что наблюдать, изучать, чувствовать жизнь какого-либо архитектурного сооружения можно лишь при непосредственной близости к нему! Я решила написать про дом, в котором живу…
Дом страхового общества «Россия» располагается на одной из старейших улиц Петербурга – Моховой. Эта улица получила свое первое название Хамовая в 1739 г. и наименована по находившейся здесь слободе «хамовников», т.е. ткачей-скатерщиков. Как указывается в Топонимической энциклопедии Санкт-Петербурга, в 1739-1793 гг. существовало также написание «Хомовая улица». В книге К.Горбачевича и Е.Хабло «Почему так названы» содержится информация о том, что Хамовный двор переехал из Москвы в Петербург в 1711 г. Сначала он находился на Городском острове, затем был переведен на Фонтанку. На Хамовой жили не только ткачи, но солдаты и офицеры Семеновского и Преображенского полков, дворцового ведомства. Также здесь находилась Контора от строений императорских домов и садов. Постепенно рабочих и солдат сменили дворянские семьи и зажиточные купцы. Авторы книги дают две версии изменения названия улицы. Первая из них гласит: «переименование произошло в результате того, что слова «хамовник» и «хамовный» оказались устаревшими и потеряли свой первоначальный смысл для нового стремительно развивающегося города. Вторая - перемена названия произошла из-за смены контингента населения, так как уже вначале XIX века улицу населяли почти исключительно дворяне, и в 1826 г. домовладельцы, сочтя, что такое название улицы не соответствует статусу ее жителей, ходатайствовали о переименовании ее в «Моховую». Если верить последней версии, то название улицы дали ей сами жители, что бывает не так часто.
Как сообщает историк Ф.М.Лурье, первый дом на участке Моховая улица д. 27-29 был возведен около 1718 года старшим братом Екатерины I Карлом Скавронским. Видимо, скромный дом на Моховой был первым жилищем К.Скавронского в С.-Петербурге. Он надолго покидает столицу и возвращается сюда лишь после смерти Петра I, в 1726 г., когда по воле Екатерины I происходит его внезапное возвышение и обогащение. 5 января 1727 г. К. Скавронский и его брат Фридрих были пожалованы графским титулом.
Но оставим на время семейство Скавронских и вернемся к истории исследуемого нами участка. В 1740-1750-х годах территория близ него занимала Егермейстерская контора, которая заведовала царскими зверинцами.
 |
|
Фасад дома №27-29 |
Авторы книги «Моховая улица» А.Дубин и Л.И.Бройтман называют первыми владельцами участка под современным номером 27 – «братьев Джованни и Игнацио Росси». Анатолий Иванов в книге «Дома и люди» пишет, что данный участок «в 1772 г. принадлежал «штукатурных дел мастеру» Джованни Росси (в России он именовался Иваном). Речь на самом деле идет об Игнацио Лудовико Росси, видном архитекторе, работавшем в Петербурге с 1740 по 1770-е годы.
В 1772 году во владение этим участком вступила А. К. Воронцова, урожденная Скавронская. После смерти мужа М. И. Воронцова графиня покинула столицу и уехала в Москву, где прожила пять лет. Но привычка постоянно находиться при дворе и светские наклонности вновь привели ее в Петербург. К тому времени дом видимо обветшал, и на его месте Анна Карловна возводит новый «великолепный дом» в классическом стиле, сразу же ставший достопримечательностью столицы. В.О.Михневич в историческом очерке отмечает, что «дом Воронцовых был одним из центров лучшего, образованнейшего общества в столице!». По свидетельству проведшей в нем детство княгини Е.Р.Дашковой, его посещали все приезжие знатные иностранцы, художники, ученые. Объяснялось это не только гостеприимством, высоким положением и влиянием хозяев, но также их просвещенностью, любовью к наукам и искусствам. В доме на Хамовной графиня прожила всего три года и умерла на 53 году жизни в 1775 году, не оставив потомков.
Наследство графини досталось ее племяннику Павлу Мартиновичу Скавронскому, удивительному чудаку, который, как отмечает А. Яцевич в своей книге «Пушкинский Петербург»: «требовал, чтобы все в доме, в том числе и прислуга, обращались к нему и к его гостям не иначе, как речитативом, по нотам». П.М.Скавронский стал героем книги М.И.Пыляева «Старое житье. Замечательные чудаки и оригиналы».Тот же А. Яцевич пишет, что «этого помешанного на музыке чудака, не знавшего счета своим доходам, по желанию светлейшего князя Потемкина, женили на одной из княжеских племянниц, благосклонность которой уже наскучила Потемкину. Благодаря этой женитьбе 28-летний богач был назначен русским послом в Неаполь, где вскоре и умер. Что касается информации о доме на Моховой, содержащейся в книге А.Яцевича «Пушкинский Петербург», то она требует уточнения. Граф Скавронский, после смерти своей тетушки унаследовавший дом, не жил в нем, а потому выставил его на продажу.
Из записок А.Г. Брикнера «Зельмира», опубликованных в восьмом номере «Исторического вестника» за 1890 г., мы узнали, что «летом 1782 г. в Россию прибыл брат великой княгини Марии Федоровны, принц Вюртембергский, Фридрих, и поступил в русскую службу». Брикнер сообщает, что с 1780 г. принц «был женат на брауншвейгской принцессе Августе, дочери Карла Вильгельма, известного прусского военачальника». А. Яцевич замечает, что «заслужив расположение Екатерины, принцесса получила от нее в подарок великолепный дом Скавронских на Моховой улице, специально отделанный архитектором Львовым для новых владельцев». Дом на Моховой не принес счастья этой семейной паре. После приезда в Петербург их семейная жизнь сопровождалась непониманием, постоянными ссорами и даже драками. По мнению А.Г. Брикнера причиной тому был жестокий нрав и вспыльчивость принца Фридриха. Автор исторического очерка о Зельмире пишет, что «несогласия, возникавшие между принцем и принцессою, дошли до того, что Августа, в декабре 1786 г. искала убежища у императрицы и осталась жить во дворце». Из очерка А.Г. Брикнера мы узнаем, что Екатерина II выслала принца Фридриха из России, а сама занялась решением судьбы Зельмиры. У нее было желание вернуть принцессу Августу к родителям, а пока, чтобы избежать пересудов в обществе, она отправила ее в сопровождении отставного егермейстера Польмана в Лоде, замок под Ревелем, где принцесса должна была пробыть до окончания бракоразводного процесса. Но, не дождавшись окончания этого процесса, Зельмира неожиданно скончалась. Случилось это 21 сентября 1788 г. Яцевич пишет, что незадолго до своей загадочной смерти, 2 января 1788 г., Августа продала свой дом на Моховой. В «Записках графа Рибопьера» мы находили следующую информацию: «Герцогу (Фридриху - А.Г.) велено было выехать из России. Он продал Петербургский дом свой Рибопьерам».
Рибопьеры владели домом на Моховой восемнадцать лет, с 1788 по 1816 год. Информацию о владельцах дома мы находили в «Санкт-Петербургской Адресной Книге на 1809 г.». Семейство Рибопьеров принадлежало к древнейшему дворянству. Подробная информация об их родословной содержится в «Записках графа Рибопьера», опубликованных в мартовской книге «Исторического вестника» за 1885 г. «…В то время, сообщает автор «Записок», все взоры обращены были на Россию; имя Екатерины гремело на стогнах Европы; но нигде столько про нее не говорили как в Фернее, у Вольтера, где часто бывал молодой Рибопьер. Слова Вольтера, рассказы русских товарищей, газетные известия, - все это вскружило голову молодому швейцарцу: он бросил свой патент и с письмом от Вольтера отправился в Петербург…». Императрица приняла письмо, Рибопьер удостоен был приема, назначен офицером, а вслед за тем взят в адъютанты к князю Потемкину. Из «Записок» мы узнаем также, что Рибопьер сделался домашним человеком у бывших своих товарищей по Университету, Юсупова и Апраксина, сблизился с семейством покойного А.И.Бибикова, находившегося под особым покровительством Екатерины II.
Дочь А.И.Бибикова, Аграфена Александровна, пожалованная императрицей во фрейлины, «на придворных балах увидала красивого и статного адъютанта Потемкина, которого в России стали величать Иваном Степановичем. Он ей приглянулся, и они сочетались браком» («Записки графа Рибопьера»).
В 1790 г. Рибопьер отправился в армию Потемкина, убит был при штурме Измаила. Оставшись вдовой с тремя дочерьми и сыном, А.А.Рибопьер продолжала жить в купленном еще при жизни мужа доме герцога Вюртембергского.
Грань веков
Опала А.А.Рибопьер и всего ее семейства произошла в конце царствования Павла I после дуэли ее сына с князем Б. А. Святополк-Четвертинским. Из очерка, посвященного Аграфене Александровне, мы узнаем, что «молодой Рибопьер был разжалован и заключен в крепость, а Аграфена Александровна с дочерьми выслана из Петербурга и отдана под надзор полиции, а дом ее и имущество были конфискованы». К счастью, ей так и не пришлось отбывать свою ссылку. А.А.Рибопьер прожила еще одиннадцать лет и скончалась 23 июня 1812 г. Она оставила трех дочерей: Анастасию, Елизавету и Екатерину и сына, впоследствии графа, Александра Ивановича Рибопьера. Их детство и юность прошли в доме на Моховой. Незадолго до смерти, летом 1811 г. Аграфена Александровна продает этот дом княгине В.В.Голицыной.
Варвара Васильевна, урожденная Энгельгардт, племянница Потемкина «рыжая Варенька» как ее звали в юности, родная сестра Е.В.Скавронской, о которой говорилось выше, поселилась в доме на Моховой, потеряв мужа, сделавшего ее матерью десятерых сыновей. Страстно влюблен был в свою племянницу фаворит Екатерины II Г.А.Потемкин, который выдал замуж Вареньку за молодого красавца князя С.Ф.Голицына и завещал ей значительную долю своего богатого наследства. Как отмечает А.Иванов в очерке «В толпе себе подобных», Варвара Васильевна недолго прожила в Петербурге, так и не сумев оправиться от своей утраты. Здоровье ее было подорвано; спустя три года она продает дом на Моховой В.П.Кочубею и уезжает в свое имение Зубриловку, где вскоре умирает (А.Иванов «Дома и люди»).
Дом на Моховой и его обитатели в царствование Александра I и Николая I
Граф В.П.Кочубей владеет домом с 1814 по 1819 годы. За спиной сорокашестилетнего графа (1768-1834) был большой послужной список. Дипломат, сенатор, член Государственного Совета, Министр внутренних дел, председатель Департамента гражданских и духовных дел. В. П. Кочубей был рачительным хозяином. Из очерка, посвященного В.П.Кочубею в книге «Знаменитые россияне XVIII-XIX веков», мы узнаем, что 18 ноября 1819 г. он вторично был назначен министром внутренних дел и приобретает у князя А.Я.Лобанова- Ростовского дом на Фонтанке, 16, а свой решает продать. Однако, как отмечает А.Иванов, дело затянулось, и еще в 1821 г. «Ведомости» сообщали: «Продается или отдается в наем большой каменный дом с мебелями, со всеми потребными службами, оранжереею и обширным садом, состоящий Литейной части, 2 квартала, по Моховой ул., под N 116».
Новым владельцем дома стал граф С.Ф.Апраксин, женатый на Елизавете Алексеевне, урожденной Безобразовой. С этого момента квартиры в доме сдаются в наем жильцам, т.е. из частного особняка он превращается в доходный дом. Среди жильцов этого дома в 1820-1840-е годы была семья графа А.И.Соллогуба. Что касается самого Владимира Александровича, отрочество и юность которого прошли в доме на Моховой, то он был одной из ярких личностей столицы первой половины XIX века. Литератор, автор известных повестей «Тарантас», «Большой свет» и др., близкий знакомый А.С.Пушкина и Н.В.Гоголя, он в то же время был светским человеком и как представитель старинного дворянского рода, аристократ, камергер, принадлежал к высшему свету, который он сатирически запечатлел в одном из своих произведений.
 |
|
«Гостиная в болгарском посольстве» |
Среди жильцов дома, проживавших в нем в 1840-е годы, был и чиновник Синода А.Н.Муравьев, поэт, религиозный писатель, знакомый Пушкина и Лермонтова. А.Н.Муравьеву мы обязаны приобретением знаменитых сфинксов из древних Фив. Они были открыты в результате археологических раскопок в древней столице Египта. Когда сфинксы были доставлены в Александрию, ими заинтересовался А.Н.Муравьев, служивший во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов в дипломатической канцелярии фельдмаршала Дубича. С А.Н.Муравьевым связано рождение такого лермонтовского шедевра как стихотворение «Ветка Палестины». В копии этого стихотворения, хранящейся в ИРЛИ, под заглавием написано «Посвящается А.М-ву». Сам Муравьев в своих воспоминаниях сообщает, что стихотворение Лермонтов сочинил у него на квартире 20 февраля 1837 г.
«Век девятнадцатый, железный…»
И.А.Мальцов владел домом на Моховой 26 лет, вплоть до дня своей смерти от холеры в 1853 г. Тогда-то семейное дело и дом на Моховой наследовал его сын, С.И.Мальцов (Его имя как наследника мы встречаем в Адресной книге за 1856 г.). Сергей Иванович, несмотря на ожидавшую его блестящую карьеру, в 1849 г. вышел в отставку и посвятил себя управлению своими заводами. Из справочника «Деловой мир России», мы узнаем, что в 1-й половине 1860-х годов Мальцов вложил 2 млн.рублей в модернизацию предприятий. Однако правительство разместило заказы за границей. В результате Мальцов оказался на краю полного краха. Для сохранения производства и предотвращения наследственного деления недвижимости в 1875 г. учреждается паевое Товарищество Мальцовских заводов с капиталом в 6 млн.рублей. Основными вкладчиками были сам С.И.Мальцов, его сыновья и ближайшие родственники. В 1883 г. дела фирмы еще более ухудшились из-за экономического кризиса в стране и болезни Мальцова. С 1884 г. управление Товариществом перешло к жене и детям, которые добились перехода в 1885 г. предприятий под казенную опеку. Из-за неумелого управления фирма пришла в окончательный упадок и в 1888 г. была признана несостоятельной. Еще задолго до своей отставки, будучи не в состоянии заниматься своим делом, Сергей Иванович 13 июня 1866 года написал заявление о передаче прав на управление своим домом на Моховой улице Ф.М.Хемцынскому.
В 1870-1882 г. в доме на Моховой располагалась Литейная женская гимназия. Она относилась к ведомству императрицы Марии, которое в эти годы возглавлял принц П.Г.Ольденбургский. Как и другие женские гимназии этого ведомства, Литейная располагалась в частном доме. Видимо, именно для нее принц приобрел дом на Моховой, д.27-29 и владел им до дня своей смерти в 1881 г., после чего владельцем дома становится его сын и наследник, принц Александр Петрович Ольденбургский (ЦГИА СПб ф.515 оп.1. Дело 5792, л.2-3). Тем временем авторы фундаментальной монографии «Принцы Ольденбургские в Петербурге» Э.А.Анненкова и Ю.П.Голиков даже не упоминают дом на Моховой среди зданий, принадлежавших этой семье. Отсутствует он и в статье, посвященной ей, в энциклопедии «Санкт-Петербург».
 |
|
Зал в Болгарском посольстве. |
Наиболее подробно по документам, хранящимся в ЦГИА СПб в фонде 515, оп.1, под №5792, «Дела правления С.- Петербургского городского кредитного общества» прослеживается судьба дома в годы, когда им владела семья В. С. Корнилова. Он, как и его братья Петр, Михаил, Иван и Яков наследовал Корниловский фарфоровый завод, основанный еще в 1835 г. их матерью М.В.Корниловой. Братья создали фирму, получившую название «Братья Корниловы». С момента создания фабрика Корниловых являлась совершенной моделью русского экономического чуда и снискала славу лучшего частного предприятия России. Следует отметить, что дом на Моховой был оформлен не на самого Василия Савиновича, уже умершего к этому времени, а на его детей Савина и Ольгу Корниловых, которые будучи несовершеннолетними, находились под опекунством у матери, Ольги Николаевны. В.С.Корнилов умер в 1878 г., и Ольга Николаевна в 1882 г. вступила во второй брак с Губернским секретарем Ф.К.Эвальдом. В июне того же года они приобретают дом у принца А.П.Ольденбургского.
В 1880-х годах в доме проживало немало известных людей, имена которых мы находим в домовых книгах. Среди них тайный советник Е.М.Феоктистов. Разночинец по происхождению, он по чину был возведен в потомственное дворянство. Он участвовал в литературно-философских кружках московских студентов; в круг его друзей входили И.С.Тургенев и М.Н.Катков. Двадцать лет он был чиновником Министерства народного просвещения, а в 1883-1896 г. занимал пост начальника Главного управления по делам печати. В последние годы жизни он был назначен сенатором.
Еще один жилец дома на Моховой – потомственный почетный гражданин П.П.Варгунин, сын основателя Невской писчебумажной фабрики. Как отмечают авторы книги «Моховая улица», П.П. Варгунин «проявил себя главным образом в сфере библиофильства и коллекционирования. В библиотеке, размещавшейся в его квартире на Моховой, 27, насчитывалось до 2000 редких книг».
Обитатели дома наследников Корниловых и их быт.
Ценность для исследователей представляет «Ведомость о доходах дома, принадлежащего наследникам Потомственного Почетного гражданина В.С. Корнилова». В деле №5479 таких ведомостей хранится две: одна за 1882 г., другая за 1889. Из этих ведомостей мы узнаем, сколько квартир сдавалось в наем, по какой цене, а также об их планировке, удобствах и, самое важное, о самих квартиросъемщиках. В первой из указанных ведомостей записано 29 квартир. В квартирах имелось от одной до 18 комнат, а годовая плата за них составляла в зависимости от количества комнат и этажей от 150 до 6500 рублей. В первые годы после перестройки дома в ней жили сами домовладельцы и управляющий домом г-н Эвальд. В больших квартирах, начиная с 7-комнатных, было по 2 ватерклазета, во всех остальных – по одному. В квартирах, начиная с 4-комнатных, были передняя и коридор во всю длину квартиры. Во всех без исключения квартирах имелись кухня и ванная. Соответственно стоимости и уровня комфортности квартир доходный дом представлял пестрый социальный конгломерат жильцов. Так, в квартире в 11 комнат проживал по контракту директор Волжско-Камского банка И.А. Слепушкин. Похожие квартиры занимали начальник Главного управления по делам печати, тайный советник Феоктопоров, генерал Баранов, пансионки госпожи Таганцевой, директрисы гимназии.В 6-комнатной квартире жил прусский подданный Максим Отто, другую, под №28 занимал приказчик Мальцев. В самой дешевой, однокомнатной, проживал г-н Павлов. В двух квартирах располагались конторы г-на Новосельского и г-на Мальцова. Шесть квартир были арендованы под магазины. Среди этих магазинов был белошвейной мастерицы Катерины Полок, часового мастера Г. Потруха и молочный – г-на Брикнера. Из ведомости о доходах за 1889 г. мы видим, что состав жильцов дома полностью обновился. Значительно больше квартир по сравнению с 1882 г. занимали магазины.
Быт дома на Моховой ул.27-29 в конце XIX начале XX века.
В книге «Из жизни Петербурга 1890- 1910-х годов» Д.А. Засосова и В.И. Пызина мы обнаружили интересную информацию касательно доходного дома конца XIX начала XX века. В начале XX в. доходный дом нельзя было представить без людей такой профессии как дворники. Обязанности дворника начала XX века несколько отличалась от нынешнего представления о ней. Прежде всего, дворник был не один на целый квартал, как в наши дни, а не менее дюжины человек на один доходный дом. Одним из не менее любопытных фактов является то, что в доме проживал целый штат китайских подданных, Джоу Ань-Тань, Линь Чай-Сань, Лио Ло-У, Линь Тинь-Виб. По возрасту они молодые люди лет 20-33, рабочие дворники. Какой же доходный дом без швейцаров? Швейцары набирались из уже состарившихся дворников, для обслуживания подъездов в богатых квартирах, т.е. впускали, выпускали жильцов дома, следили за порядком на парадной лестнице. Старались угождать жильцам, за что, в большинстве случаев, получали щедрое вознаграждение.
Однако не успели жильцы дома привыкнуть к новому зданию, как оно вместе со всем участком по Моховой ул.27-29 было продано Корниловыми страховому обществу «Россия».
Дом на рубеже XIX-ХХ веков
Страховое общество «Россия», вкладывавшее средства страхователей в строительство доходных домов и тем самым преумножавшее свои капиталы, заказало архитектору Л.Н.Бенуа проект нового доходного дома. Оно было построено за 3 года, с 1897 по 1900 гг., и таким образом завершило формирование архитектурного ансамбля этого участка.
В данном исследовании нами названы имена лишь нескольких знаменитых петербуржцев, сыгравших важную роль в истории России и города, прославившихся как государственные деятели, деятели культуры и просвещения. Но этими именами список знаменитостей дома не исчерпывается. Кто знает, что осталось несказанным? О чем молчат стены дома? Кто проходил по этим анфиладам комнат? История дома многогранна, а рассказывать и находить интересные факты можно бесконечно! До сих пор в доме проживают потомки знаменитых жильцов.
Дом страхового общества «Россия» на изломе исторических эпох (1917- 2010).
Октябрьский переворот 1917 г. изменил состав и быт жильцов дома на Моховой улице. Его, как и сотни других домов в историческом центре Петербурга затронул процесс уплотнения, когда прежде благополучных и состоятельных жильцов, занимавших многокомнатные комфортабельные квартиры, заставляли переселяться в одну- две комнаты, а на освободившуюся площадь подселяли новых жильцов- рабочих и советских служащих. Роскошные залы разделили перегородками, в коридорах устроили кладовки и кухни, дом наполнялся новыми людьми. Любопытно проследить на примере домовых книг 1917-1918г.г., 1924-1926 г.г., 1927-1930 г.г., хранящихся в ЦГА СПб, как дом менял обитателей. Из прежних жильцов в домовой книге в квартире 33 записаны В.Н. Коковцев и его жена - Анна Федоровна. Из семьи Верницких, здесь остался младший брат Эдуарда Александровича - Владимир Александрович с женой и двумя сыновьями. Имеются сведения, что он был репрессирован в 1930-х годах, умер в тюрьме. Сам же Эдуард Александрович, офицер Генерального штаба и военный историк, в 1923 г. избрал эстонское гражданство, но в 1940 года был арестован, депортирован в Ленинград и приговорен к расстрелу. Его жена - Татьяна Львовна, урожденная Бертенсон, в домовых книгах дома №27 по Моховой за 1921-1922 годы записана как переписчица, конторщица. Уезжая из Петрограда, Э.А. и Т.Л. Верницкие передали свою квартиру №45 Бетерсонам- матери и братьям Татьяны Львовны.
Часть жильцов на Моховой поселились в самый канун революции. В 1917 г. в доме поселился Джеймс Александрович Бейли, американский дипломат, секретарь Американского посольства. Еще одна иностранка, имя которой мы находим в домовой книге, некая Дженни Барло, подданная Великобритании, 46 лет, гувернантка. К уже названным выше иностранцам следует добавить секретаря датской миссии в России Пауля Фридриховича Норяина (так его имя записано в домовой книге). А.Н.Сакселин приехал в Петроград из Финляндии и учился на балетном отделении Театрального училища.
В домовых книгах мы находим и имена тех жильцов, которых вселили в квартиры дома страхового Общества «Россия» уже после революции. В 1918-1919 г.г. в доме проживали художница Е.Н.Давиденко, мастер-печник Ферштадт Исай, владелец магазина под названием «Удивительно все дёшево», А.Е.Шибанов, реставратор картин. В 1924-1926 гг. в доме на Моховой 27-29 была прописана семья Андреевых из Финляндии. Домовая книга содержит также информацию касательно Болтинакова Ивина Васильевича –сапожника. Записи в домовой книге донесли до нас также имена десятков других обитателей нашего дома.
Не могли не затронуть дом на Моховой и репрессии сталинской эпохи. Об этом пишут авторы книги «Моховая улица». Большим испытанием для жителей дома на Моховой, как и для всех ленинградцев, стала 900-дневная блокада Ленинграда.
Дом на Моховой улице 27\29 в годы Великой Отечественной войны.
По воспоминаниям Т. Г. Владимировой - старожила дома на Моховой 27-29, блокадницы, мы смогли составить примерную картину событий, происходивших в нашем доме во время Великой Отечественной войны.
«В нашем доме,- рассказывала Тамара Герасимовна,- дежурили как взрослые, так и дети-подростки. Я точно не вспомню, но 457 или 438 бомб- зажигалок было брошено на Моховую 27-29… Каждый дежурил на своем участке, так называемом «Красном уголке». Когда тревога заканчивалась, то надо было бежать на Моховую, 39, где находился главный участок, нести сведенья о ситуации…»«В 1942 году на этом участке дежурили только взрослые, дети не могли, как раз самый лютый голод был. А вот весной во дворе посадили капусту.
Она, конечно, выросла, но пошла «в ствол», но все равно листья поели».
«Помню, во дворе в 1943 году никого из детей не было, они выросли, пошли работать. Как-то пусто стало! Раньше много детворы бегало по двору. Их и воспитывали все вместе - все друг друга знали, делились всем, что было, жили душа в душу!
«Нам очень помог выжить в голодные годы зубной врач Райтин. Помнится, он ходил в сарай за дровами, останавливался возле нас и раздавал витамины.»
Рассказала Тамара Герасимовна и о квартире №53, где жили: семья Владимировых, Сергей, театральный критик, и Василий, скульптор., а также Евгений Соломонович Кошлоновский- критик театра. Молдавский Дмитрий Миронович, тоже театральный критик.
Война и блокада унесли с собой жизни немалого числа жителей дома. На пример, по рассказу Тамары Герасимовны у прачки, у которой было 6 сыновей, 5 из которых погибли на фронте, - вернулся только один. Он был высокий, синеглазый с черными с синим отливом волосами, за ним «охотились» художники из Мухинского училища. Много изменилось с тех пор, но стены дома на Моховой помнят, о голодных годах и бомбежках, они- живые свидетели истории!
Дом во второй половине XX- начале XXI века.
В послевоенные годы жизнь обитателей дома на Моховой была трудной, как впрочем, и всех ленинградцев, восстанавливавших родной город. Старались помочь друг другу в трудных ситуациях: одалживали деньги, оставались с чужими детьми, когда родителям не с кем было оставить. Не простым оставался и быт дома: приходилось думать о дровах, чтобы зимой топить печи. Нужно было также постоянно покупать керосин, чтобы готовить еду на керосинке или керогазе. Но в середине 1950-х годов в квартирах было проведено паровое отопление, а вместе с ним были снесены дровяные сараи, во многих квартирах (но не во всех) разобрали печи. К радости жильцов дом был газифицирован.
Нам удалось выявить ряд интересных жильцов дома, проживавших в нем в 1960- 1980 г.г.
Одна из них Надежда Вениаминовна Рыбакова - профессор этики и эстетики, работала преподавателем кафедры философии Юридического Института, ученый, автор учебных пособий. Жила Надежда Рыбакова в доме на Моховой улице 27-29 в течение всей своей жизни. Мужем ее был Андрей Фирсов. Надежда была коренной петербурженкой. Ее потомки живут в нашем доме и по сей день.
В нашем доме также проживают потомки Марии Башкирцевой. Семья музыкантов, преподавателей Петербургской консерватории. Мария Константиновна Башкирцева – художница, родилась в усадьбе Гавронцы в 1860 году. В 10 лет уехала за границу. В Россию приезжала трижды в 1876, 1881 и 1882. Умерла в Париже в 1884 году совсем юной, не прожив и 24-х лет. Она оставила после себя необычайную и большую книгу, свой собственный дневник. «Вечерний альбом»- свою первую книгу - Марина Цветаева посвятила Марии Башкирцевой.
 |
|
Современный вид дома |
Нелли Ли, также живет в доме на Моховой ул. 27-29. Творческая и человеческая судьба этой певицы (сопрано) удивительна. Кореянка по национальности, она родилась, всю жизнь живет и вдохновенно служит музыкальному искусству и сцене России. Она получила мировое признание: в Англии в 1993 году, ей был вручен международный почетный орден «За служение музыке», в США - «За достижения всей жизни», во Франции - «Кавалер ордена искусств» в 1995 г., ей было присвоено звание профессора Национальной консерватории Сеула в 1993 г.. Нелли Ли закончила Ленинградскую консерваторию им. Н.А. Римского-Корсакова, а с 1970 г. ведет в ней класс сольного пения.
Наша семья проживает в доме на Моховой ул., 27-29 с 2001 г. Мой отец, И.А. Андрюхин - художник по металлу, учился и преподавал в СПб ТХПА им. В.И. Мухиной на отделении «художественной обработки металла». Член Союза художников России. Елена Ткаченко – выпускница кафедры художественного текстиля Санкт-Петербуржской художественно–промышленной академии (училище им. Мухиной). Член Союза художников России с 1994 г. Участница многочисленных отечественных и зарубежных выставок, модных показов, симпозиумов и конференций.
Стены дома на Моховой ул.,27-29 видели выдающихся людей 3-х веков русской истории, устояли при бомбежке Ленинграда, дом пережил несколько перестроек. Говоря, о сегодняшнем состоянии дома, следует заметить, что он требует ремонта, печальная картина. Дом пережил много перипетий и изгибов времени. Кажется, сейчас дом снова переживает перемены. Как бы ни складывалась история дома в будущем, я надеюсь, что он останется прекрасным украшением нашего города.
Конечно, живя в таком доме-истории, доме-загадке, доме-немом свидетеле исторических эпох, не возможно было не обратиться к этой теме для исследования. Эта небольшая точка на карте нашего города, частичка огромного культурного мегаполиса, заслуживает особого внимания и, уверена, может цениться как достойное творение начинаний Петра. Проводя данные исторические изыскания, уже невозможно поставить точку, так как «история дома Страхового общества «Россия» продолжается.
При полном или частичном использовании материала ссылка на автора обязательна.